Грейс и Джексон, уставшие от бешеного ритма и безликой суеты Нью-Йорка, принимают решение, которое кажется им единственно верным спасением. Они сбегают от всего, что их окружало, в поисках чистоты и подлинности, которые, как им кажется, могут существовать только в полной изоляции. Их выбор падает на уединённый домик в горах Монтаны, место, где нет ничего, кроме величественных, молчаливых пиков, бескрайних лесов и кристально чистого воздуха. Первоначально это побег выглядит как исполнение мечты о совершенной гармонии, где двое людей, связанных глубоким чувством, могут построить свой собственный мир, основанный исключительно на взаимопонимании и страсти. Их дни наполнены тишиной, нарушаемой лишь шепотом ветра в соснах, и ощущением, что они – единственные живые души на целом свете. Эта идиллия, построенная на отрицании прежней жизни, кажется прочным фундаментом для новой, где любовь является и стеной, и крышей, и всем содержанием существования. Однако по мере того как сменяются недели и месяцы, абсолютное уединение, изначально бывшее источником силы и обновления, начинает медленно, но неотвратимо менять свою природу. Страсть, когда-то окрылявшая, постепенно трансформируется во всепоглощающую одержимость, а границы между двумя личностями начинают размываться в замкнутом пространстве их общего мирка. Райское убежище незаметно превращается в золотую клетку, где каждый жест, каждое слово, каждый вздох другого приобретает гипертрофированное значение. Любовь, лишённая внешних ориентиров и отвлекающих факторов, перестаёт быть спасением и становится тюрьмой, а её проявления – не актами нежности, а способами контроля и утверждения власти. Беззвучные горы становятся немыми свидетелями того, как душевная близость перерождается в болезненную зависимость, а романтическая идея жизни вдвоём против всего мира оборачивается кошмаром взаимного поглощения. Их личный рай, лишённый каких-либо мостов во внешний мир, рушится под тяжестью собственной, ничем не сдерживаемой интенсивности, демонстрируя, как тонка грань, отделяющая абсолютную преданность от безумия, а мечту о свободе – от самой изощрённой формы плена, где тюремщик и узник – одно лицо, связанное узами искажённого чувства.